Тема Стили и функционально-смысловые типы речи
- (1)Однажды папа пригласил меня на праздничный вечер в больницу, то есть к себе на работу...
(2)Прощаясь и внимательно оглядывая нас напоследок, мама и бабушка очень просили меня не говорить в больнице никаких глупостей и всё время помнить о том, что я уже в шестом классе. (3)Но если бы даже я и хотел об этом забыть, мне бы в тот вечер это не удалось, потому что каждый из папиных сослуживцев обязательно говорил:
– (4)Ну, и в каком же мы классе?
– (5)В шестом,– отвечал я.
(6)Потом каждый обязательно обращался к папе и восклицал:
– (7)У вас уже такой большой сын?! (8)Трудно поверить... (9)Хотя очень на вас похож. (10)Очень!
(11)Наконец все расселись... (12)Я услышал свою фамилию и чуть было не вскочил, как на уроке. (13)Но оказалось, что это папу избрали в президиум.
– (14)Правильно...– сказала старушка, которая сидела рядом со мной. (15)Лицо у неё было сердитое, глаза придирчивые. (16)От таких людей особенно приятно бывает услышать какой-нибудь комплимент.
(17)Другие, услышав нашу с папой фамилию, вслух ничего не высказали, но громко захлопали. (18)И я понял, что они со старушкой вполне согласны.
– (19)Сейчас мы поговорим о лучших людях нашей больницы, – сказал председатель.– (20)Мы пригласили сюда наших бывших больных. (21)Пусть они скажут...
(22)К трибуне зашагал огромный мужчина. (23)Мне показалось, что здоровее его в зале не было ни одного человека.
– (24)Это Андрюша... – сказала старушка.
(25)Я тоже знал об этом бывшем папином пациенте. (26)«Если бы удалось поставить его на ноги! – говорил папа. – (27)Если бы мне удалось!..»
(28)Трибуна была Андрюше по пояс. (29)Он схватил её обеими руками, словно хотел поднять и подбросить вверх.
– (30)Я работаю! – заявил с трибуны Андрюша. – (31)Я играю в хоккей! (32)А потому, что есть на свете такие люди... (33)Есть такой человек...
(34)И ещё двое бывших больных сказали, что с помощью папы они «второй раз родились».
(35)Когда мы спустились вниз, к папе вдруг подбежал запыхавшийся мужчина в белом халате и что-то шепнул на ухо.
– (36)Проводите, пожалуйста, моего сына... (37)Я останусь здесь... ненадолго, – попросил папа не то Андрюшу, не то сердитую старушку, не то кого-то ещё.
– (38)Зачем он... остался? – спросил я.
– (39)Для своего дела, – ответила старушка с придирчивыми глазами.
– (40)Для какого... дела?
– (41)Спасать кого-нибудь будет...
(42)Я шёл по улицам. (43)Бывший папин больной, Андрюша, шёл рядом. (44)Подходя к нашему дому, Андрюша сказал:
– (45)А ты похож на отца! (46)Честное слово... (47)Похож!
(48)Сказал так, будто наградил меня.
(49)А я в ту минуту подумал, что, наверное, похож на папу только с виду. (50)Или, как говорится, внешне... (51)«А чтобы быть на него похожим по-настоящему, – думал я, – мне ещё надо... (52)Ведь это не так легко – делать других счастливыми!»
(По А.Г. Алексину)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 36–52 - (1)Пока живет человек, будет жить и сказка. (2)Потому что сказка – наилучшее выражение надежд народа на счастье и справедливость. (3)Сказка – воплощенная в поэтической форме мечта человека о прекрасном. (4)Чаяния счастья и справедливости и мечты о прекрасном не могут умереть. (5)Они двигают жизнь, они заложены в основе наших человеческих стремлений, они рождают культуру, искусство… (6)Если мы представим себе, что человек потеряет способность стремиться к счастью и справедливости и мечтать, то тотчас остановится движение жизни, исчезнут героизм и трудовой подвиг, замрет искусство, зачахнет наука, и человечество погрузится в растительное и бесцельное существование.
(7)Способность к мечте создала почти все то ценное, что нас окружает, начиная от прекрасного по своим душевным качествам человека и кончая передачей изображения на расстояние и возможностью слышать человеческий голос из Москвы в хижине канадского лесоруба или в пустынях Австралии.
(8)Мысль о том, что сказка говорит о несбыточном, что она – только игра воображения, была, быть может, справедлива для наших отдаленных предков, но не для нас.
(9)Мы живем в мире сбывшихся сказок. (10)За последние десятилетия человек научился летать по воздуху со скоростью звука, проплывать под водой тысячи километров, видеть на огромные расстояния в темноте, проникать взором через непроницаемые раньше преграды, закреплять и передавать потомкам такую мимолётную вещь, как звук своего голоса, вести разговор через океаны и горы, выращивать исполинские деревья, менять географию земного шара, на месте сухих степей создавать великие озёра-моря, превращать в свет, тепло и движение воды рек, ветер, силу взрыва, – иначе говоря, человек стал всемогущим, и нет такой сказки, которая не оказалась бы через некоторое количество лет былью.
(11)Но сказка выражает мечту человека не только о покорении себе всех сил природы, но и о совершенстве человеческих отношений.
(12)Человек должен быть умён, прост, справедлив, смел и добр. (13)Тогда только он имеет право носить это высокое звание – человек. (14)Об этом тоже говорят сказки. (15)И не только сказки, но и всё искусство. (16)Потому что нет такого подлинного писателя, поэта, художника или композитора, который бы не стремился обогатить духовный мир человека и тем самым поднять его ещё на одну более высокую ступень. (17)В этом – назначение и сила искусства.
(18)Наконец, сказка выражает подлинно народную, основанную на глубоком знании любовь человека к природе. (19)Человек в сказке окружён могучей природой – дремучими лесами, широкими реками, глубокими морями, волшебными травами. (20)Сказочные страны полны пересвистом птиц, запахами цветов, журчанием холодных ключей, весёлым шумом листвы, радугами, солнечным светом, игрою звёзд и звериными тропами.
(21)Это ощущение так сильно и по существу правдиво, что, раз появившись, не может исчезнуть из нашего сознания, и, обогатившись им, мы видим нашу родную природу во много раз более прекрасной и интересной, чем раньше.
(22)Нам через сказку передаётся богатейший опыт познания и природы и человека, накопленный нашим народом за многие столетия его исторической жизни.
(По К. Г. Паустовскому*)
*Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) – русский писатель, мастер лирико-романтической прозы, автор произведений о природе, исторических повестей, художественных мемуаров.
Какое из перечисленных утверждений является ошибочным - (1)Весной в Подмосковье, пряча лыжи на чердак, я заметил развешенные по стропилам кисти рябины, которую осенью сам собирал, сам нанизывал на верёвки, а вот забыл о ней и, если бы не лыжи, не вспомнил бы.
(2)В давнее время на моей родине рябину заготовляли к зиме как еду, наравне с брусникой, клюквой и грибами. (3)Пользовались ею и как средством от угара, от головной боли.
(4)В Подмосковье я собирал рябину больше из любви к этим своим воспоминаниям о детстве, да ещё потому, что в прошедшем году уродилось её на редкость много, и жалко было, что сочные, красные ягоды расклёвывают дрозды.
(5)На тёмном чердаке под самой крышей связки рябины висели, словно берёзовые веники. (6)Листья на гроздьях посохли, пожухли и свернулись, и сами ягоды, перемёрзшие за зиму, тоже чуть сморщились, вроде изюма, зато были вкусны. (7)Свежая рябина горьковата и чересчур кисла, есть её трудно, как и раннюю клюкву. (8)Но клюква и рябина, прихваченные морозом, приобретают ни с чем не сравнимые качества: и от горечи что-то осталось, а всё-таки сладко.
(9)Попробовав ягоды тут же на чердаке, я первым делом обрадовался, что опять смогу как-то побаловать своих детей и лишний раз доказать им, что деревенское детство не только не хуже, а во многих отношениях даже лучше детства городского. (10)Вспомнив, с каким наслаждением мы в детстве ели её, мороженую, я решил про себя: вот угощу – и почувствуют мои птенцы, что значит настоящая природа, настоящая Россия, и мы больше будем понимать друг друга.
(11)Кстати, и цветёт-то рябина удивительно красиво, пышно и тоже гроздьями. (12)Каждое соцветие – целый букет. (13)Но весной разных цветов так много, что эти бело-кремовые гроздья на деревьях как-то не бросаются в глаза. (14)К тому же весной детям моим не до цветов, не до красот природы, не до поездки в деревню. (15)Школьные перегрузки, часто нелепые, не оставляют времени у них и у преподавателей, чтобы интересоваться живой землёй. (16)Да и осенью, когда на полосах поспевает горох, на грядках овощи, а в лесах грибы, брусника, они, дети, должны быть в городе, за партами, и если что видят, то лишь на торговых лотках.
(17)А я вспомнил о Бобришном Угоре на моей родине. (18)Осенью, когда похолодает, и по утрам река светла до дна, и лесные опушки просвечивают насквозь, когда на мокрой от росы траве посверкивает паутина, а в ясном, прозрачном воздухе носятся стаи молодых уток, – вдруг из всех перелесков выдвигаются на передний план нарядные, увешанные гроздьями рябины. (19)Вот они мы, не проглядите, дескать, не пренебрегайте нашей ягодой, мы щедрые! (20)Ветерок их оглаживает, ерошит сверху донизу, и птицы на каждой ветке жируют, перелетая, как из гостей в гости, с одной золотой вершины на другую, а они стоят себе, чуть покачиваясь, и любуются сами собой...
(21)Всё, конечно, может примелькаться, ко всему со временем привыкаешь, но такое не заметить трудно. (22)Вскинешь голову и неожиданно для себя, как после долгой отлучки, и словно бы уже не глазами, а каким-то внутренним, духовным зрением увидишь всю эту красоту в удивительно чистом завораживающем сиянии. (23)Увидишь, как в первый раз, всё заново, и радуешься за себя, что увидел. (24)Ни наяву, ни во сне этого забыть никогда нельзя. (25)Вот она какая, наша рябина!
(26)Недаром же, истосковавшись по родине, русская поэтесса, сколь ни уверяла себя и других, будто её уже ничто не может обольстить, что ей «всё равно и всё – едино», всё безразлично, в конце стихотворения признавалась:
Но если по дороге куст
Встаёт, особенно – рябина...
(По А. Яшину)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 17 – 20 - (1)Ещё недавно этот лупоглазенький и наивный рыжий котёнок был беспечен и счастлив, и мир казался ему полным доброты и ласки, ведь его, четвероногого малыша, так приятно поглаживали по спинке тёплые человеческие руки, к которым он смело бежал на такой родной для него зов – «кс-кс»…
(2)Не с такой ли доверчивостью, на тот же зов, он подбежал к тем подросткам?
(3)Били малыша долго и сильно, после чего «разумные существа» бросили окровавленное животное на проезжую часть, очевидно, в надежде увидеть незабываемое зрелище, как на распростёртого на асфальте зверёныша наедет машина или автобус… (4)Правда, водители оказались «лохами» и объезжали свою «жертву». (5)А один из них – видимо, вообще «тормоз» – остановился, подобрал котёнка и куда-то его повёз…
(6)А привёз он его в ветеринарную клинику «Атлант», на базе которой имеется приют для бездомных животных. (7)Оказалось, среди поступивших в клинику зверушек за прошедшую неделю это было уже шестое (!) животное, изувеченное людьми.
(8)В последнее время в средствах массовой информации много пишут о различных эпидемиях: «коровьем бешенстве», «птичьем гриппе», «свином гриппе»… (9)Но никто не говорит об эпидемии более страшной, способной превратить наш народ в сообщество двуногих зверей. (10)Об эпидемии жестокости.
(11)Откуда она, где её источник?
(12)А он, прежде всего, в нашем законодательстве, при котором свои садистские наклонности можно проявить если не на людях, то на животных, законом практически не защищённых. (13)Поясню, почему.
(14)Во-первых, правоохранительные органы в таких случаях либо поднимают заявителя о подобном преступлении на смех, либо требуют предоставить им не только изувеченное или убитое животное, но и свидетелей происшедшего.
(15)А во-вторых, даже если дела о жестоком обращении с животными доходят до суда, то истязателя приговаривают к… штрафу. (16)Иными словами, наш закон позволяет человеку издеваться над живым существом за… небольшую сумму, то есть узаконено «платное оказание услуг» людям с патологической жаждой насилия.
(17)Обращаюсь к представителям нашей власти: если уж вам действительно наплевать на животных, то хотя бы подумайте о том, что тот, кто способен покалечить щенка или котёнка, впоследствии может проделать то же самое с человеком. (18)Особенно со слабым – стариком или ребёнком.
(19)Другой источник этого явления – в работе наших электронных СМИ, кои, начиная с девяностых годов прошлого столетия, без конца крутят различного рода боевики, из которых зритель – и в первую очередь молодой! – как губка, впитывает в себя уроки грубейшего насилия и изощрённой жестокости.
(20)Наконец, он в самой сути нашей системы педагогики, которая своим главным приоритетом определила развитие у подростка его интеллекта, а не души и которая направлена на то, чтобы из школьников и студентов выросли люди, напичканные знаниями, но с каменными сердцами.
(21)Когда я вижу избитых четвероногих малышей, мне становится стыдно за нашу страну. (22)Когда-то великий и почитаемый во всём мире политик и философ Махатма Ганди сказал: «О величии страны и нравственном состоянии её народа можно судить по тому, как в ней относятся к животным». (23)Совершенно ясно, что Россия в этом смысле – страна варварская. (24)Стыдно и за наше молодое поколение.
(25)К счастью, есть ещё у нас такие люди, как Лариса Михайловна Гвоздева, председатель Владимирского Общества защиты животных и директор ветеринарной клиники «Атлант», взявшая на себя тяжелейшую в нашем государстве ношу – лечить и выхаживать бездомных и больных четвероногих малышей. (26)Дай Вам Бог, наш владимирский «Айболит», здоровья и стойкости!
(27)А тебе, четвероногая страдалица, выздоровления. (28)Прости нас, малышка…
(По В. Кузину)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 11 – 20 - (1)Осенью 1903 года Антон Павлович Чехов приехал в Москву совершенно больным. (2)Это, однако, не мешало ему присутствовать почти на всех репетициях его новой пьесы, окончательное название которой он никак не мог ещё тогда установить.
(3)Однажды вечером мне передали по телефону просьбу Чехова заехать к нему по делу. (4)Я бросил работу, помчался и застал его оживлённым, несмотря на болезнь. (5)По-видимому, он приберегал разговор о деле к концу, как дети вкусное пирожное. (6)Пока же, по обыкновению, все сидели за чайным столом и смеялись, так как там, где Чехов, нельзя было оставаться скучным. (7)Когда чаепитие закончилось, Антон Павлович повёл меня в свой кабинет, затворил дверь, уселся в свой традиционный угол дивана, посадил меня напротив себя и стал в сотый раз убеждать меня переменить некоторых исполнителей в его новой пьесе, которые, по его мнению, не подходили.
(8)Я знал, что эти разговоры были лишь прелюдией к главному делу, и потому не спорил. (9)Наконец мы дошли и до дела. (10)Чехов выдержал паузу, стараясь быть серьёзным. (11)Но это ему не удавалось – торжественная улыбка изнутри пробивалась наружу.
– (12)Послушайте, я же нашёл чудесное название для пьесы. (13)Чудесное! – объявил он, смотря на меня в упор.
– (14)Какое? – заволновался я.
– (15)Вишневый сад, – и он закатился радостным смехом.
(16)Я не понял причины его радости и не нашёл ничего особенного в названии. (17)Однако, чтоб не огорчить Антона Павловича, пришлось сделать вид, что его открытие произвело на меня впечатление. (18)Что же волнует его в новом заглавии пьесы? (19)Я начал осторожно выспрашивать его, но опять натолкнулся на эту странную особенность Чехова: он не умел говорить о своих созданиях. (20)Вместо объяснения Антон Павлович начал повторять на разные лады, со всевозможными интонациями и звуковой окраской:
– (21) Вишневый сад. (22)Послушайте, это чудесное название! (23) Вишневый сад. (24) Вишневый!
(25)Из этого я понимал только, что речь шла о чём-то прекрасном, нежно любимом: прелесть названия передавалась не в словах, а в самой интонации голоса Антона Павловича. (26)Я осторожно намекнул ему на это, но моё замечание опечалило его, торжественная улыбка исчезла с его лица, наш разговор перестал клеиться, и наступила неловкая пауза.
(27)После этого свидания прошло несколько дней или неделя. (28)Как-то во время спектакля он зашёл ко мне в грим-уборную и с торжественной улыбкой присел к моему столу. (29)Чехов любил смотреть, как мы готовимся к спектаклю. (30)Он так внимательно следил за нашим гримом, что по его лицу можно было угадывать, удачно или неудачно кладёшь на лицо краску.
– (31)Послушайте, не Вишневый, а Вишнёвый сад, – объявил он и закатился смехом.
(32)В первую минуту я даже не понял, о чём идёт речь, но Антон Павлович продолжал смаковать название пьесы, напирая на нежное «ё» в слове «вишнёвый», точно стараясь с его помощью обласкать прежнюю красивую, но теперь ненужную жизнь, которую он со слезами разрушал в своей пьесе. (33)На этот раз я понял тонкость: вишневый сад – это деловой, коммерческий сад, приносящий доход. (34)Такой сад нужен и теперь. (35)Но вишнёвый сад дохода не приносит, он хранит в себе и в своей цветущей белизне поэзию былой барской жизни. (36)Такой сад растёт и цветёт для прихоти, для глаз избалованных эстетов. (37)Жаль уничтожать его, а надо, так как процесс экономического развития страны требует этого.
(38)Сравнивая, как держал себя на репетициях Чехов, с тем, как вели себя другие авторы, удивляешься необыкновенной скромности большого человека и безграничному самомнению других, гораздо менее значительных писателей. (39)Один из них, например, на моё предложение сократить многоречивый, фальшивый, витиеватый монолог в его пьесе сказал мне с горечью обиды в голосе:
– (40)Сокращайте, но не забывайте, что вы ответите перед историей.
(41)Напротив, когда мы дерзнули предложить Антону Павловичу выкинуть целую сцену в конце второго акта «Вишнёвого сада», он сделался очень грустным, бледным, как мел, но, подумав, ответил:
– (42)Сократите!
(43)И никогда не высказал нам по этому поводу ни одного упрёка.
(По К. С. Станиславскому*)
*Константин Сергеевич Станиславский (наст. фам. Алексеев) (1863–1938) – российский режиссёр, актёр, педагог, теоретик театра, народный артист СССР. Деятельность Станиславского оказала значительное влияние на русский и мировой театр 20 века. В 1898 с В. И. Немировичем-Данченко Станиславский основал Московский Художественный театр.
Какое из перечисленных утверждений является верным - (1)Грэй вышел из чащи в кустарник, разбросанный по скату холма. (2)Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной водой. (3)Зелёный мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая проходить Грэю среди своей ликующей тесноты. (4)Капитан выбрался на открытое место, заросшее пёстрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
(5)Он тихо отвёл рукой ветку и остановился с чувством опасной находки. (6)Не далее как в пяти шагах, свернувшись, подобрав одну ножку и вытянув другую, лежала головой на уютно подвёрнутых руках утомившаяся Ассоль. (7)Её волосы сдвинулись в беспорядке; у шеи расстегнулась пуговица, открыв белую ямку; раскинувшаяся юбка обнажала колени; ресницы спали на щеке, в тени нежного, выпуклого виска, полузакрытого тёмной прядью; мизинец правой руки, бывшей под головой, пригибался к затылку. (8)Грэй присел на корточки, заглядывая девушке в лицо снизу.
(9)Быть может, при других обстоятельствах эта девушка была бы замечена им только глазами, но тут он иначе увидел её. (10)Всё стронулось, всё усмехнулось в нём. (11)Разумеется, он не знал ни её, ни её имени, ни почему она уснула на берегу, но был этим очень доволен. (12)Он любил картины без объяснений и подписей. (13)Впечатление такой картины несравненно сильнее; её содержание, не связанное словами, становится безграничным, утверждая все догадки и мысли.
(14)Тень листвы подобралась ближе к стволам, а Грэй всё ещё сидел в той же малоудобной позе. (15)Всё спало на девушке: спали тёмные волосы, спало платье и складки платья; даже трава поблизости её тела, казалось, задремала в силу сочувствия. (16)Когда впечатление стало полным, Грэй вошёл в его тёплую подмывающую волну и уплыл с ней. (17)Давно уже матрос кричал: «Капитан, где вы?» – но капитан не слышал его.
(18)Когда он наконец встал, склонность к необычному застала его врасплох с решимостью и вдохновением раздражённой женщины. (19)Задумчиво уступая ей, он снял с пальца старинное дорогое кольцо, не без основания размышляя, что, может быть, этим подсказывает жизни нечто существенное, подобное орфографии. (20)Он бережно опустил кольцо на малый мизинец, белевший из-под затылка. (21)Мизинец нетерпеливо двинулся и поник. (22)Взглянув ещё раз на это отдыхающее лицо, Грэй повернулся и увидел в кустах высоко поднятые брови матроса. (23)Летика, разинув рот, смотрел на занятия Грэя.
– (24)Посмотри-ка на неё, – сказал Грэй.
– (25)Дивное художественное полотно! – шёпотом закричал матрос, любивший книжные выражения.
– (26)Тише, Летика. (27)Уберёмся отсюда.
(28)Они отошли. (29)Им следовало бы теперь повернуть к лодке, но Грэй медлил, рассматривая даль низкого берега, где над зеленью и песком лился утренний дым труб. (30)Его не покидало уже чувство поразительных открытий. (31)Дух немедленного действия овладел им. (32)Он опомнился и собрался с мыслями, только когда сел в лодку. (33)Смеясь, он подставил руку ладонью вверх – знойному солнцу, затем отплыл и стал быстро грести по направлению к гавани.
(По А. Грину)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 1 – 8 - (1)Краски и свет в природе надо не столько наблюдать, сколько ими попросту жить. (2)Для искусства годится только тот материал, который завоевал место в сердце.
(3)Живопись важна для прозаика не только тем, что помогает ему увидеть и полюбить краски и свет. (4)Живопись важна ещё и тем, что художник часто замечает то, чего мы совсем не видим. (5)Только после его картин мы тоже начинаем это видеть и удивляться, что не замечали этого раньше.
(6)Французский художник Монэ приехал в Лондон и написал Вестминстерское аббатство. (7)Работал Монэ в обыкновенный лондонский туманный день. (8)На его картине готические очертания аббатства едва выступают из тумана. (9)Написана картина виртуозно.
(10)Когда картина была выставлена, она произвела смятение среди лондонцев, которые были поражены, что туман у Монэ окрашен в багровый цвет, хотя даже из хрестоматий было известно, что цвет тумана серый. (11)Дерзость Монэ вызвала сначала возмущение. (12)Но возмущавшиеся, выйдя на лондонские улицы, вгляделись в туман и впервые заметили, что он действительно багровый.
(13)Тотчас начали искать этому объяснение. (14)Согласились на том, что красный оттенок тумана зависит от обилия дыма. (15)Кроме того, этот цвет туману сообщают красные кирпичные лондонские дома.
(16)Но как бы там ни было, Монэ победил. (17)После его картины все начали видеть лондонский туман таким, каким его увидел художник. (18)Монэ даже прозвали «создателем лондонского тумана».
(19)Если обращаться к примерам из своей жизни, то я впервые увидел всё разнообразие красок русского ненастья после картины Левитана «Над вечным покоем». (20)До тех пор ненастье было окрашено в моих глазах в один унылый цвет. (21)Вся тоскливость ненастья и вызывалась, как я думал, именно тем, что оно съедало краски и заволакивало землю мутью.
(22)Но Левитан увидел в этом унынии некий оттенок величия, даже торжественности, и нашёл в нём много чистых красок. (23)С тех пор ненастье перестало угнетать меня. (24)Наоборот, я даже полюбил его за чистоту воздуха, холод, когда горят щёки, оловянную рябь рек, тяжёлое передвижение туч. (25)Наконец, за то, что во время ненастья начинаешь ценить простые земные блага – тёплую избу, огонь в русской печи, писк самовара, сухую солому на полу, застланную грубым рядном для ночлега, усыпительный шум дождя по крыше и сладкую дремоту.
(26)Почти каждый художник, к какому бы времени и к какой школе он ни принадлежал, открывает нам новые черты действительности.
(27)Мне посчастливилось несколько раз быть в Дрезденской галерее. (28)Помимо «Сикстинской мадонны» Рафаэля, там есть много картин старых мастеров, перед которыми просто опасно останавливаться: они не отпускают от себя. (29)На них можно смотреть часами, может быть, сутками, и чем дольше смотришь, тем шире нарастает непонятное душевное волнение. (30)Оно доходит до той черты, когда человек уже с трудом удерживает слезы.
(31)В чём причина этих непроливающихся слёз? (32)В том, что в этих полотнах – совершенство духа и власть гения, заставляющего нас стремиться к чистоте, силе и благородству собственных помыслов.
(33)При созерцании прекрасного возникает тревога, которая предшествует нашему внутреннему очищению. (34)Будто вся свежесть дождей, ветров, дыхания цветущей земли, полуночного неба и слёз, пролитых любовью, проникает в наше благодарное сердце и навсегда завладевает им.
(По К.Г. Паустовскому)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 1–5 - (1)Откуда взялся этот хриплый рык? (2)Эта лужёная глотка, которая была способна петь согласные? (3)Откуда пришло ощущение трагизма в любой, даже пустяковой песне? (4)Это пришло от силы. (5)От московских дворов, где сначала почиталась сила, потом – всё остальное. (6)От детства, в котором были ордера на сандалии, хилые школьные винегреты, драки за штабелями дров. (7) Он был рождён от силы, страсти его были недвусмысленные, крик нескончаем. (8)Он был отвратителен эстетам, выдававшим за правду милые картинки сочинённой ими жизни. (9)Он их шокировал и формой, и содержанием. (10)А больше всего он был ненавистен эстетам за то, что пытался говорить правду, ту самую правду, мимо которой они проезжали в такси или торопливым шагом огибали её на тротуарах. (11)Это была не всеобщая картина жизни, но этот кусок был правдив. (12)Это была правда его, Владимира Высоцкого, и он искрикивал её в своих песнях, потому что правда эта была невесела.
(13)Владимир Высоцкий страшно спешил. (14)Будто предчувствуя свою короткую жизнь, он непрерывно сочинял, успев написать что-то около тысячи песен. (15)По три-четыре дня, запершись в своей комнате, он писал как одержимый, почти не делая перерывов в сочинительстве. (16)Его редко занимала конструкция, на его ногах скорохода не висели пудовые ядра формы, часто он только намечал тему и стремглав летел к следующей.
(17)Он был во всём сторонник силы – и не только душевно-поэтической, но и обыкновенной, физической, которая не раз его выручала в тонком деле поэзии. (18)В век, когда песни пишут «индустриальным» способом: текст – поэт, музыку – композитор, аранжировку – аранжировщик, пение – певец, Владимир Высоцкий создал совершенно неповторимый жанр личности, имя которому – он сам и где равно и неразрывно присутствовали голос, гитара и стихи. (19)Каждый из компонентов имел свои недостатки, но, слившись вместе, они делали этот жанр совершенно неразрываемым, уникальным, и многочисленные эпигоны Высоцкого терпели постоянно крах на этом пути. (20)Их голоса выглядели просто голосами блатняг, их правда была всего лишь пасквилем.
(21)Владимир Высоцкий испытывал в своём творчестве немало колебаний, но колебаний своих собственных, рождённых внутри себя. (22)Залётные ветры никак не гнули этот невысокий крепкий побег отечественного искусства. (23)Ничьим влияниям со стороны, кроме влияния времени, он не подвергался и не уподоблялся иным бардам, распродававшим чужое горе и ходившим в ворованном терновом венце. (24)У Высоцкого было много своих тем, море тем, он мучился скорее от «трудностей изобилия», чем от модного, как бессонница, бестемья.
(25)Ему адски мешала невиданная популярность, которой он когда-то, на заре концертирования, страстно и ревниво добивался и от которой всю остальную жизнь страдал. (26)Случилось удивительное дело: многие актёры, поэты, певцы, чуть ли не ежедневно совавшие свои лица в коробку телевизионного приёмника – признанного распространителя моды – ни по каким статьям и близко не могли пододвинуться к артисту, не имевшему никаких званий, к певцу, издавшему скромную гибкую пластинку, к поэту, ни разу (насколько я знаю) не печатавшему свои стихи в журналах, к киноактёру, снявшемуся не в лучших лентах. (27)Популярность его песен (да простят мне это мои выдающиеся коллеги) не знала равенства.
(28)В песнях у него не было ограничений, слава богу, магнитофонная плёнка есть в свободной продаже.(29)Он кричал свою спешную поэзию, и этот магнитофонный крик висел над всей страной. (30)За его силу, за его правду ему прощалось всё. (31)Его песни были народными, и он был народным артистом, и для доказательства этого ему не нужно было предъявлять удостоверение.
(По Ю. Визбору)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 1 – 12 - Время Гоголя
(1)Николая Васильевича называют величайшим русским сатириком. (2)Рискуя навлечь на себя громы небесные, попробую не согласиться с этим во все учебники вошедшим определением. (3)Мне кажется, Гоголь был, бесспорно, великий, но не сатирик, а юморист. (4)Грань между сатирой и юмором во многом условна, но разница есть! (5)Герои сатирика вызывают гнев и отвращение. (6)А кто отвратителен у Гоголя? (7)Практически все его герои смешны, но по-своему обаятельны.
(8)Гоголь не был ни революционером, ни реакционером. (9)Хохоча над помещиками, он и крепостных не облизывал: слуга Хлестакова Осип – такой же прохвост, как и его хозяин, только порасчётливей да поумней. (10)Не углубляясь в борьбу классов, Гоголь просто смеялся над всем, что кажется смешно, а такого в России всегда хватало.
(11)Всё в мире стареет, даже великая литература. (12)Юмор в этом плане особенно уязвим, ему трудно преодолевать пространство и время. (13)Меняется контекст, умирают детали, перестаёт восприниматься пародийность, ибо исчезает сам предмет пародирования. (14)Намёки, понятные согражданам и современникам, непосвящёнными воспринимаются лишь в прямом смысле. (15)«Вреден Север для меня», – писал сосланный на юг Пушкин, и нынешние ученики среднего учителя думают, что классик африканского происхождения просто страдал простудами. (16)Время ушло вместе со своей злободневностью.
(17)Гоголь от души смеялся над своими современниками и их призывал смеяться над собой. (18)Смеялись! (19)Но ведь и нынче смеются – это чем объяснить? (20)Почему не кончается время гоголевского смеха? (21)Почему сегодня в Москве «Ревизора» – фантастическая востребованность! – ставят сразу на девяти сценах?
(22)Причин минимум три.
(23)Во-первых, современный нахальный театр всё чаще использует классику не как учителя жизни, а как площадку для своих отвязных экспериментов, иногда удачных, густо насыщая старый текст новыми подтекстами. (24)Гоголь годится и для этого.
(25)Во-вторых, если время Гоголя и ушло, то очень недалеко. (26)Тогдашние чиновники брали взятки, и нынешние берут – да как! (27)Для современного зрителя Ляпкин-Тяпкин со своими «борзыми щенками» на фоне сегодняшних кабинетных рэкетиров с их миллиардными поборами просто милый провинциальный чудак, почти бескорыстный – ну как не посмеяться над его простодушием? (28)В наши дни давно имел бы счёт на Кипре, виллу в Ницце и толстый пакет акций «Газпрома».
(29)А в-третьих, большая литература, подобно хорошему вину, с годами только набирает крепость. (30)Преходящее облетает, как листва с дуба, и остаётся могучий несгибаемый ствол. (31)Персонажи укрупняются: рядовой мент Держиморда за двести лет вполне мог дослужиться до министра, в каких должностях ходит нынче Сквозник-Дмухановский, опасно даже догадываться. (32)Смех классика приобретает грозный оттенок.
(33)Первые зрители «Ревизора» снисходительно смеялись сверху вниз. (34)Сегодня смех сменил направленность: просвещённая аудитория прекрасно знает, кто у нас нынче берёт взятки.
(35)Потому-то мы и живём во время Гоголя. (36)И конца его эпохи в обозримом будущем не видно.
(По Л.А. Жуховицкому)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 11 – 16 - (1)Чума в нашем доме. (2)Лечить её мы не умеем. (3)Более того, мы сплошь да рядом не умеем даже поставить правильный диагноз. (4)И тот, кто уже заразился, зачастую не замечает, что он болен и заразен.
(5)Ему-то кажется, что он знает о фашизме всё. (6)Ведь всем же известно, что фашизм – это чёрные эсэсовские мундиры, лающая речь, вздёрнутые в римском приветствии руки, свастика, чёрно-красные знамёна, марширующие колонны, люди-скелеты за колючей проволокой…
(7)О, мы прекрасно знаем, что такое фашизм – немецкий фашизм, он же – гитлеризм. (8)Нам и в голову не приходит, что существует и другой фашизм, такой же поганый, такой же страшный, но свой, доморощенный. (9)И, наверное, именно поэтому мы не видим его, когда он на глазах у нас разрастается в теле страны, словно тихая злокачественная опухоль. (10)Мы, правда, различаем свастику, закамуфлированную под рунические знаки. (11)До нас доносятся хриплые вопли, призывающие к расправе над инородцами. (12)Мы замечаем порой поганые лозунги и картинки на стенах наших домов. (13)Но мы никак не можем признаться себе, что это тоже фашизм. (14)Нам всё кажется, что фашизм – это чёрные эсэсовские мундиры, лающая иноземная речь, жирный дым из труб крематориев, война...
(15)Сейчас Академия наук, выполняя указ Президента, лихорадочно формулирует научное определение фашизма. (16)Надо полагать, это будет точное, всеобъемлющее, на все случаи жизни определение. (17)И, разумеется, дьявольски сложное.
(18)А, между тем, фашизм – это просто. (19)Более того, фашизм – это очень просто! (20)Фашизм есть диктатура националистов. (21)Соответственно, фашист – это человек, исповедующий (и проповедующий) превосходство одной нации над другими и при этом – активный поборник «железной руки», «дисциплины – порядка», «ежовых рукавиц» и прочих прелестей тоталитаризма.
(22)И всё. (23)Больше ничего в основе фашизма нет. (24)Диктатура плюс национализм. (25)Тоталитарное правление одной нации. (26)А всё остальное – тайная полиция, лагеря, костры из книг, война – прорастает из этого ядовитого зерна, как смерть из раковой клетки.
(27)Только, ради Бога, не путайте национализм с патриотизмом! (28)Патриотизм – это любовь к своему народу, а национализм – неприязнь к чужому. (29)Патриот прекрасно знает, что не бывает плохих и хороших народов – бывают лишь плохие и хорошие люди. (30)Националист же всегда мыслит категориями «свои – чужие», «наши – ненаши», он целые народы с лёгкостью необыкновенной записывает в негодяи, или в дураки, или в бандиты.
(31)Так что если вы вдруг «осознали», что только лишь ваш народ достоин всех благ, а все прочие народы вокруг – второй сорт, поздравляю: вы сделали свой первый шаг в фашизм. (32)Потом вас осеняет, что высоких целей ваш народ добьётся, только когда железный порядок будет установлен и заткнут пасть всем этим крикунам и бумагомаракам, разглагольствующим о свободах, когда поставят к стенке (без суда и следствия) всех, кто идёт поперек, а инородцев беспощадно возьмут к ногтю... (33)Как только вы приняли всё это, процесс завершился: вы уже фашист. (34)На вас нет чёрного мундира со свастикой. (35)Вы не имеете привычки орать «хайль!». (36)Вы всю жизнь гордились победой нашей страны над фашизмом. (37)Но вы позволили себе встать в ряды борцов за диктатуру националистов. (38)И вы уже фашист. (39)Как просто! (40)Как страшно просто.
(41)Дорога истории давно уже накатана, логика истории беспощадна, и, как только придут к власти ваши фюреры, заработает отлаженный конвейер: устранение инакомыслящих – подавление неизбежного протеста – концлагеря, виселицы – упадок мирной экономики – милитаризация – война… (42) Если же вы, опомнившись, захотите в какой-то момент остановить этот страшный конвейер, вы будете беспощадно уничтожены.
(43)Мы живём в опасное время. (44)Чума в нашем доме. (45)В первую очередь она поражает оскорблённых и униженных, а их так много сейчас.
(46)Можно ли повернуть историю вспять? (47)Наверное, можно, если этого захотят миллионы. (48)Так давайте этого не хотеть. (49)Ведь многое зависит от нас самих. (50)Не всё, конечно, но многое.
(По Б.Н. Стругацкому*)
*Борис Натанович Стругацкий (род. в 1933 г.) – известный российский писатель, сценарист, переводчик, создавший в соавторстве с братом Аркадием Стругацким несколько десятков произведений, ставших классикой современной научной и социальной фантастики.
Статья Б. Стругацкого «Фашизм – это очень просто» впервые была опубликована в 1995 году.
Какое из перечисленных утверждений является верным - (1)Мир, в котором мы живём, очень изменился за последние сто лет. (2)Он стал больше, но расстояния между нами сделались короче. (3)И мы, люди совершенно разных культур, ещё недавно обитавшие будто в разных измерениях, неожиданно очутились рядом: в одном мире, в одном городе, в одном доме.
(4)У нас разный разрез глаз. (5)Мы называем Бога разными именами. (6)По-разному видим себя, жизнь, историю. (7)Мы не похожи. (8)Мы смотрим на другого, как на инопланетянина, и не слишком хорошо понимаем его. (9)То есть не слишком хорошо понимаем его ценности. (10)Да и не очень интересуемся ими. (11)Потому что не видим в этих ценностях особой важности. (12)Как в анекдоте про наших разведчиков и ихних шпионов...
(13)Как нам быть вместе? (14)Мы не можем жить дальше так, будто мы одни, будто мы обладаем конечной истиной и знаем, каким должен быть мир. (15)Похожее происходит с ребёнком, который из семьи со своими обычаями и традициями вдруг попадает в огромный мир, населённый множеством таких, как он сам, и совсем других. (16)И оказывается, что его большой и сильный папа в этом мире не самый главный.
(17)Так что же нам делать? (18)Что же, как не взрослеть и не искать взаимопонимания, искать то, что объединяет нас? (19)Что же, как не искать новые способы существования, ведь время не повернёт вспять?
(20)И как ответ на вопрос о сосуществовании рождается понятие толерантности. (21)А вместе с ним и проблема её определения. (22)Для кого-то это отсутствие каких-либо жизненных критериев, моральная аморфность и равнодушие. (23)Для других нечто западное, чуждое русскому человеку, разрушающее его национальную и духовную самобытность, противоположное нашей родной терпимости.
(24)Да, в отличие от терпимости, развитие толерантности требует философского подхода. (25)Это не просто терпение по отношению к «заблуждениям» другого человека (что само по себе хорошо, но недостаточно), это усилие понять, почему он так думает, придать ценность его идеям, понять относительность наших маленьких «истин». (26)Ведь, в конечном счёте, за всеми разнообразными представлениями о мире, какими бы они нам ни казались – верными или нет, стоит один и тот же поиск ответов на вечные вопросы о смысле жизни, о Боге, о судьбе. (27)И это объединяет всех нас.
(28)Говоря другими словами, может быть, не так важен день, который мы считаем выходным – будь это пятница, суббота или воскресенье. (29)Намного важнее то, чем мы живём во все остальные дни недели, как прощаем и как любим повседневно. (30)Ведь в нашей жизни, как правило, проблемы возникают не в сфере духовного, а в быту. (31)Как быть, если сосед постится и никак не хочет выпить с нами за Новый год? (32)Как быть, если даже самые близкие люди не разделяют нашего глубокого интереса к буддийской философии? (33)Но ведь из понимания рождается и взаимное уважение к чужой культуре, обычаям, убеждениям.
(34)С другой стороны, толерантность – это вовсе не равнодушие к тому, что происходит вокруг. (35)Отсутствие реакции на глупость, насилие, свидетелями которых мы являемся, вряд ли говорит о толерантности. (36)Человек, оскверняющий святыни или оскорбляющий человеческое достоинство под предлогом занятия искусством, требует адекватного ответа общества. (37)Но не подавления или уничтожения, а, скорее, воспитания, поскольку своими инфантильными поступками напоминает неразумное дитя. (38)Как минимум, нам стоит помнить, что человек и его идеи, характер, поступки не одно и то же, и бороться с ними, если мы с чем-то не согласны, «огнём и мечом» – путь в никуда. (39)Нам могут быть далеки идеи, неприятен характер, противны поступки, но разве может быть чужд сам человек? (40)В понимании этого, в поиске общего, объединяющего нас, может быть, и есть главный смысл толерантности.
(По И. Барабашу)
Какое из перечисленных утверждений является верным - (1)Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в её жизнь и воспел её, то прежде всего эта благодарность выпала бы на долю Михаила Пришвина.
(2)Михаил Михайлович Пришвин – это было имя для города, а в тех местах, где Пришвин чувствовал себя дома – в избах объездчиков, в затянутых туманом речных поймах, под тучами и звёздами полевого русского неба, – звали его просто «Михалычем». (3)И, очевидно, огорчались, когда этот человек исчезал в городах, где только ласточки, гнездившиеся под железными крышами, напоминали ему об его «журавлиной родине». (4)Жизнь Пришвина – пример того, как человек отрешился от всего наносного, навязанного ему средой и начал жить только «по велению сердца». (5)В таком образе жизни заключается величайший здравый смысл. (6)Человек, живущий «по сердцу», в согласии со своим внутренним миром, – всегда созидатель, обогатитель и художник.
(7)Если внимательно прочесть всё написанное Пришвиным, то остаётся убеждение, что он не успел рассказать нам и сотой доли того, что он превосходно видел и знал. (8)Для таких мастеров, что могут написать целую поэму о каждом слетающем с дерева осеннем листе, мало одной жизни. (9)А этих листьев падает множество. (10)Сколько же листьев упало, унося с собой невысказанные мысли писателя, те мысли, о каких Пришвин говорил, что они падают, как листья, без всяких усилий!
(11)О Пришвине писать трудно. (12)Его нужно выписывать для себя в заветные тетрадки, перечитывать, открывая новые ценности в каждой строке, уходя в его книги, как мы уходим по едва заметным тропинкам в дремучий лес с его разговором ключей и благоуханием трав, погружаясь в разнообразные мысли и состояния, свойственные этому чистому разумом и сердцем человеку.
(13)Пришвин думал о себе как о поэте, «распятом на кресте прозы». (14)Но он ошибался. (15)Его проза гораздо сильнее наполнена соком поэзии, чем многие стихи и поэмы.
(16)Книги Пришвина, говоря его же словами, – это «бесконечная радость постоянных открытий». (17)Несколько раз я слышал от людей, только что отложивших прочитанную пришвинскую книгу, одни и те же слова: «Это настоящее колдовство!» (18)Из дальнейшего разговора выяснялось, что под этими словами люди понимали трудно объяснимое, но явное, присущее только Пришвину очарование.
(19)В чём его тайна? (20)В чём секрет этих книг? (21)Слова «колдовство», «волшебность» относятся обыкновенно к сказкам. (22)Но ведь Пришвин не сказочник. (23)Он человек земли, «матери сырой земли», свидетель всего, что совершается вокруг него в мире.
(24)Секрет пришвинского обаяния, его колдовства – как раз в этой его зоркости. (25)Это та зоркость, что в каждой малости открывает интересное, что под прискучившим покровом окружающих явлений видит глубокое содержание. (26)Всё сверкает поэзией, как трава от росы. (27)Самый ничтожный листок осины живёт своей жизнью.
(28)Я беру книгу Пришвина, открываю её и читаю. (29)«Ночь прошла под большой чистой луной, и к утру лёг первый мороз. (30)Всё было седое, но лужи не замерзали. (31)Когда явилось солнце и разогрело, то деревья и травы обдались такой сильной росой, такими светящимися узорами глянули из тёмного леса ветки елей, что на эту отделку не хватило бы алмазов всей нашей земли».
(32)В этом поистине алмазном кусочке всё просто, точно и полно неумирающей поэзией. (33)Язык Пришвина – язык народный. (34)Он мог сложиться лишь в тесном общении русского человека с природой, в труде, в простоте и мудрости народного характера.
(35)У ботаников есть термин – разнотравье. (36)Он обычно относится к цветущим лугам. (37)Разнотравье – это сплетение сотен разнообразных и весёлых цветов, раскинувшихся сплошными озёрами по поймам рек.
(38)Прозу Пришвина можно с полным правом назвать разнотравьем русского языка. (39)Слова у Пришвина цветут, сверкают. (40)Они то шелестят, как травы, то бормочут, как родники, то пересвистываются, как птицы, то позванивают, как первый лёд, то, наконец, ложатся в нашей памяти медлительным строем, подобно течению звёзд.
(По К.Г. Паустовскому)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 19–25 - (1)Есть неоспоримые истины, но они часто лежат втуне, никак не отзываясь на человеческой деятельности, из-за нашей лени или невежества.
(2)Одна из таких неоспоримых истин относится к писательскому мастерству, в особенности к работе прозаиков. (3)Она заключается в том, что знание всех соседних областей искусства – поэзии, живописи, архитектуры, скульптуры и музыки – необыкновенно обогащает внутренний мир прозаика и придаёт особую выразительность его прозе. (4)Она наполняется светом и красками живописи, ёмкостью и свежестью слов, свойственными поэзии, соразмерностью архитектуры, выпуклостью и ясностью линий скульптуры и ритмом и мелодичностью музыки.
(5) Всё это добавочные богатства прозы, как бы её дополнительные цвета.
(6)Я не верю писателям, не любящим поэзию и живопись. (7)В лучшем случае это люди с несколько ленивым и высокомерным умом, в худшем – невежды.
(8)Писатель не может пренебрегать ничем, что расширяет его видение мира, конечно, если он мастер, а не ремесленник, если он создатель ценностей, а не обыватель, настойчиво высасывающий благополучие из жизни, как жуют американскую жевательную резинку.
(9)Часто бывает, что после прочитанного рассказа, повести или даже длинного романа ничего не остаётся в памяти, кроме сутолоки серых людей. (10)Мучительно стараешься увидеть этих людей, но не видишь, потому что автор не наделил их ни одной живой чертой.
(11)И действие этих рассказов, повестей и романов происходит среди какого-то студенистого дня, лишённого красок и света, среди вещей только названных, но не увиденных автором и потому нам, читателям, не показанных.
(12)Несмотря на современность темы, беспомощностью веет от этих вещей, написанных зачастую с фальшивой бодростью. (13)Ею пытаются подменить радость, в особенности радость труда.
(14)Причина этой тоскливости не только в эмоциональной глухоте и неграмотности автора, но и в его вялом, рыбьем глазе.
(15)Такие повести и романы хочется разбить, как наглухо заклеенное окно в душной и пыльной комнате, чтобы со звоном полетели осколки и сразу же хлынули снаружи ветер, шум дождя, крики детей, гудки паровозов, блеск мокрых мостовых, ворвалась бы вся жизнь с её беспорядочной на первый взгляд и прекрасной пестротой света, красок и шумов.
(16)У нас немало книг, написанных как будто слепыми. (17)Предназначены они для зрячих, и в этом заключается вся нелепость появления таких книг.
(18)Для того чтобы прозреть, нужно не только смотреть по сторонам. (19)Нужно научиться видеть. (20)Хорошо может видеть людей и землю только тот, кто их любит. (21)Стёртость и бесцветность прозы часто бывают следствием холодной крови писателя, грозным признаком его омертвения. (22)Но иногда это простое неумение, свидетельствующее о недостатке культуры. (23)Тогда это дело, как говорится, поправимое.
(24)Как видеть, как воспринимать свет и краски – этому могут научить нас художники. (25)Они видят лучше нас. (26)И они умеют помнить увиденное.
(27)Когда я был ещё юным писателем, знакомый художник сказал мне:
– (28)Вы, мой милый, ещё не совсем ясно видите. (29)Несколько мутновато. (29)И грубо. (30)Судя по вашим рассказам, вы замечаете только основные цвета и сильно окрашенные поверхности, а переходы и оттенки сливаются у вас в нечто однообразное.
– (31)Что же я могу поделать! – ответил я, оправдываясь – (32)Такой уж глаз.
– (33)Ерунда! (34)Хороший глаз – дело наживное. (35)Не ленитесь, поработайте над зрением. (36)Держите его, как говорится, в струне. (37)Попробуйте месяц или два смотреть на всё с мыслью, что вам это обязательно надо написать красками. (38)В трамвае, в автобусе, всюду смотрите на людей именно так. (39)И через два-три дня вы убедитесь, что до этого вы не видели на лицах и десятой доли того, что заметили теперь. (40)А через два месяца вы научитесь видеть, и вам уже не надо будет понуждать себя к этому.
(41)Я послушался художника, и, действительно, люди и вещи оказались гораздо интереснее, чем раньше, когда я смотрел на них бегло и торопливо.
(42)И меня охватило сожаление о глупо потраченном времени. (43)Сколько бы я мог увидеть за прошлые годы превосходных вещей! (44)Сколько интересного необратимо ушло, и его уже не воскресишь!
(По К. Г. Паустовскому*)
*Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) – русский писатель, мастер лирико-романтической прозы, автор произведений о природе, исторических повестей, художественных мемуаров.
Какое из перечисленных утверждений является верным - (1)Немного можно назвать прозаиков, наших старых мастеров, о ком так охотно, так нежно говорили бы многие писатели среднего поколения, учившиеся после войны у Паустовского.
(2)Паустовский-писатель и Паустовский-человек слиты воедино. (3)Я нисколько не преувеличу, если скажу, что встречи с Паустовским на семинарах в Литературном институте были праздником, которого нетерпеливо ждут, и возбуждающим импульсом, необходимым каждому писателю. (4)Его общение со студентами высекало искру – хотелось писать лучше, глубже и любить жизнь и литературу так же, как и он.
(5)Он говорил о значении и весомости каждого слова, о точности единственно найденного эпитета, о ритме прозы, о непостижимом сочетании юмористического и трагедийного, о кратком пейзаже и психологическом контексте. (6)Он говорил о любимых и нелюбимых словах, которые есть у всех писателей. (7)Он рассказывал об остроте, зоркости и беспощадности писательского глаза. (8)Он говорил о титаническом труде Флобера над фразой, он рассказывал о мастерстве Чехова, Куприна, Бунина. (9)Он иногда сердился, что почти незаметно было внешне. (10)Но фраза, сказанная им: «Это не проза, это перекатывание булыжников по мостовой», говорила о том, что прочитанный рассказ студента написан торопливо, неряшливо, без любви к слову. (11)Однако, сам будучи превосходным стилистом, он был терпим к разным стилевым направлениям, к разным средствам выражения, он никому не навязывал своей манеры письма. (12)Но он был нетерпим к рационалистической манере «чистописания», к той академической гладкописи, которая навевает ощущение пыльной пустоты покинутого навек дома.
(13)Слушая Паустовского на семинарах, мы впервые понимали, что творчество писателя, его путь – это не бетонированная дорога с удручающей и лёгкой прямизной, это не лавры самодовольства, не честолюбивый литературный нимб, не эстрадные аплодисменты, не удовольствия жизни. (14)Это – «сладкая каторга» человека, судьбой и талантом каждодневно прикованного к столу. (15)Это нечастые находки и горькие сомнения, это труд и труд и вечная охота за неуловимым словом. (16)Это мужество и напряжение всех физических и душевных сил.
(17)Однако тогда мы, студенты, ещё, по-видимому, не осознавали до конца весь смысл слов Паустовского, постоянно говорившего нам, что писать каждую книгу нужно так, будто это твоя последняя книга. (18)Не надо бояться отдавать ей всё, расточительно и щедро, никогда не надо откладывать своё искреннее, главное на будущее.
(19)Иногда мы думаем, что нельзя расточать себя на какую-то одну вещь, надо сдерживать себя, видя впереди другую, ещё не написанную книгу – цель всей твоей жизни. (20)Порой мы не знаем, какова же будет книга, о чём она, кто главный герой её, но, видимо, это самая лучшая, та, которой ещё нет, которая не написана, но будет написана. (21)Будущая книга кажется нам совершенством.
(22)Опытнейший мастер слова, Паустовский прав: надо найти себя, и в каждой книге «выливаться» полностью, не жалея себя и не скупясь. (23)Только так создаются честные и страстные вещи. (24)Только так писатель начинает взвешивать и ценить своё слово. (25)Только так рождается «чудо» искусства, лишь так писатель может приблизиться ко всему тому, что создано гением природы. (26)Ведь всё, что мы пишем вообще, всё искусство – это лишь приближение к красоте и сложности мира.
(27)Книги Паустовского свежи, солнечны, в них туго сжата пружина молодой энергии, они искрятся, они волнуют, в них нет усталости, в них по-прежнему юный солёный запах моря, блеск жаркого южного полдня.
(По Ю. В. Бондареву*)
*Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) – русский писатель, участник Великой Отечественной войны, представитель так называемой «лейтенантской прозы», автор произведений «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Последние залпы» и мн. др. По нескольким произведениям Юрия Бондарева сняты художественные фильмы.
Какое из перечисленных утверждений является верным - (1)Пожалуй, никогда я не вспоминал с такой остротой любимые места, как на войне. (2)Я ловил себя на том, что нетерпеливо жду ночи, когда где-нибудь в сухой степной балке, лёжа в кузове грузовой машины и укрывшись шинелью, можно вернуться мыслью к этим местам и пройти по ним медленно и спокойно, вдыхая сосновый воздух.
(3)Вот так однажды я лежал под шинелью и представлял в мельчайших подробностях путь на Чёрное озеро. (4)Мне казалось, что не может быть в жизни большего счастья, чем опять увидеть эти места и пройти по ним, забыв обо всех заботах и невзгодах, слушая, как легко стучит в груди сердце.
(5)В этих своих мечтах я всегда выходил из деревенского дома ранним утром и шёл по песчаной улице мимо старых изб, около колодца по проулку к полотну узкоколейки, за которым непроходимым частоколом стоит молодой сосняк.
(6)За сосняком начинается высокий бор, по краю которого идёт заросшая дорога, ведущая через этот старый сосновый лес. (7)Потом тянется небольшой участок сырого берёзового леса с блестящим, как изумрудный бархат, мхом. (8)Там всегда пахнет палым листом, оставшимся на земле от прошлой осени.
(9)Как далеко отсюда, с фронта, до знакомого берёзового перелеска, до торжественных лесов, до того места, где всегда сжимается сердце! (10)Там теперь тоже ночь, но беззвучная, пылающая огнями созвездий, пахнущая не бензиновым чадом и пороховыми газами, а устоявшейся в лесных озёрах глубокой водой и хвоей можжевельника.
(11)К озеру лучше всего выйти в поздние сумерки, когда всё вокруг: слабый блеск воды и первых звёзд, сияние гаснущего неба, неподвижные вершины деревьев – прочно сливается с насторожённой тишиной и кажется рождённым ею. (12)Сесть у костра, слушать треск сучьев и думать о том, что жизнь необыкновенно хороша, если её не бояться и принимать с открытой душой…
(13)Так я бродил в воспоминаниях по лесам, потом – по набережным Невы или по голубым от льна холмам суровой псковской земли.
(14)Я думал обо всех этих местах с такой саднящей болью, как будто я потерял их навсегда, как будто больше никогда в жизни их не увижу. (15)И, очевидно, от этого чувства они приобретали в моём сознании необыкновенную прелесть.
(16)Я спрашивал себя, почему я не замечал этого раньше, и тут же догадывался, что, конечно, я всё это видел и чувствовал, но только в разлуке все эти черты родного пейзажа возникли перед моим внутренним взором во всей своей захватывающей сердце красоте. (17)Очевидно, в природу надо входить, как входит каждый, даже самый слабый звук в общее звучание музыки.
(18)Природа будет действовать на нас со всей своей силой только тогда, когда мы внесём в ощущение её своё человеческое начало, когда наше душевное состояние, наша любовь, наша радость или печаль придут в полное соответствие с ней и нельзя уже будет отделить свежесть утра от света любимых глаз и мерный шум леса от размышлений о прожитой жизни.
(19)Пейзаж – не привеска к прозе и не украшение. (20)В него нужно погрузиться, как если бы вы погрузили лицо в груду мокрых от дождя листьев и почувствовали их роскошную прохладу, их запах, их дыхание.
(21)Проще говоря, природу надо любить, и эта любовь, как и всякая любовь, найдёт верные пути, чтобы себя выразить с наибольшей силой.
(По К.Г. Паустовскому)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 6–10 - (1)Кто собирал грибы, знает: стоит найти хоть один приличный гриб, и уже нет сил оторвать глаз от земли. (2)Идёшь по перелеску, по опушке, по лужайке и ничего не видишь, кроме мха, да кочек, да опавших листьев, ничего дальше своего носа. (3)Мало того, и листья-то частенько принимаешь за грибные шляпки. (4)Азартные грибники так привыкают за лето ходить с опущенным взглядом, что и в зимнюю пору, оказавшись в лесу, уже не могут глаз поднять.
(5)Но есть люди, что смотрят в лесу не под ноги, а в небо.
(6)Деревня не может обойтись без вил. (7)Раньше они были нужны каждому хозяину – на сенокосах, на гумне, на скотном дворе. (8)Нужны не меньше и теперь. (9)Какие бы хитроумные стогометатели мы ни изобрели, если даже они будут работать безотказно, вилы всё равно необходимы. (10)А вилы эти берёзовые, металлическими их не заменишь, и растут они в берёзовых рощах. (11)И надо оглядеть сотни, тысячи берёзовых вершинок в небе, чтобы обнаружить одну трёхрогую, а то и четырёхрогую, из которой могут получиться настоящие добротные сенные вилы. (12)И чтобы рога эти были не сучьями, а рогами, расходящимися в стороны на одной высоте, из одного основания, и чтобы они были приемлемой толщины, и чтобы черенок тоже был не слишком толст и достаточно длинен.
(13)И вот куда бы мужики ни шли, ни ехали, чем бы ни занимались, а в берёзовых лесах они задирали к небу головы, вытягивали шеи, прикрывали ладошкой глаза от света.
(14)Не любил крестьянин покупать то, что сам в своём лесу добыть мог. (15)Каждый старался сделать и сани, и дугу, и оглобли для телеги, и вилы. (16)Но не все были удачливы.
(17)Помню я одного мужика, Стёпу Оганёнка. (18)Был он беден, многодетен, гнедка имел старого, слабого, обладавшего разве что четвертью лошадиной силы, и коровёнку одну, а вилами мог обеспечить несколько деревень. (19)Стёпины вилы славились лёгкостью, прочностью, красотой. (20)Имея всегда большой запас, он отдавал свои вилы по дешёвке, поэтому многие предпочитали покупать их у Стёпы, а не искать в лесу. (21)А Стёпа по привычке всю жизнь ходил с высоко поднятой головой и даже в деревне часто спотыкался о камни, об изгороди, наступал посреди улицы на поросят и коз. (22)Над ним смеялись, но беззлобно, говорили, что он не от мира сего, рассказывали про него всякие побаски и небывальщины. (23)Однажды он будто бы упал в колодец, и когда его вытаскивали, то он, сидя на бадье, разглядел в небе, почти под облаками, вершину берёзы с отличными четырёхрогими вилами, которые можно было обнаружить только из глубокой колодезной трубы. (24)Несмотря на то что берёза росла у соседа под окном, ничто уже не смогло её спасти от топора Стёпы Оганёнка.
(25)Рассказывали ещё, что Степа всё же уставился как-то и в землю. (26)Было это на росстанях, на развилке трёх просёлочных дорог. (27)Увидел он развилку и замер. (27)И долго стоял поражённый, сосредоточенный на чём-то своём. (28)А когда глубинная работа мысли закончилась, он произнёс:
– (29)Дык это ж вилы! (30)Надо же!
(31)И двинулся дальше, опять вскинув голову к небу.
(32)Об этом мужике я не раз вспоминал, когда думал о Пришвине. (33)Пристальность, с какой вглядывался Михаил Михайлович в окружающий нас мир, в даль полей и лугов и в лесное многоэтажье, поражала меня.
(34)Земляк мой Стёпа вряд ли видел в вершинах деревьев что-либо, кроме своих вил. (35)При этом он топтал цветы.
(36)А Пришвин видел и небо, и землю, всю глубину леса с его многонаселённостью, и всё луговое многотравье, каждое зёрнышко в колоске, и каждую тычинку в соцветии, и никогда ни к чему живому не был равнодушен. (37)Многие десятилетия он как одержимый бродил по земле-матушке от зари до зари то с ружьем, то с записной книжкой – то вскинув голову к небу, то не отрывая глаз от земли. (38)Он дружил с природой не заискивая, без низкопоклонства, дружил на равных началах, и природа ничего от него не прятала.
(По А. Я. Яшину*)
*Яшин (Попов) Александр Яковлевич (1913–1968) – известный русский поэт и писатель. В сборниках лирики («Совесть», «День творенья») – поэзия русского Севера, стремление трезво переосмыслить свой жизненный путь в свете нравственного идеала. В рассказах и повестях («Рычаги», «Вологодская свадьба», «Баба Яга», «В гостях у сына») – осуждение духовного рабства, «двоемыслия», правдивая картина современной деревни.
Рассказ «Вилы» (1961 г.) входит в цикл «Вместе с Пришвиным».
Какое из перечисленных утверждений является ошибочным - (1)С детства я относился к театру, как к путешествию в волшебную страну. (2)С годами это ощущение не только не прошло, а наоборот, усилилось. (3)Каждый спектакль как был в детстве, так и остался до зрелых лет и праздником и мученьем.
(4)Празднично в театре было всё: и зрительный зал, немного задымлённый, сверкающий огнями и позолотой, и ветер от занавеса, и стремительный бег человеческой жизни на сцене, и смена эпох, и плащ Чацкого, и звон гитары в руках бесприданницы Ларисы, и щемящие слова её песни: «Мне снился день, который не вернётся…»
(5)Человеческая жизнь, строго взвешенная, очищенная от мусора, как бы перемытая и перевеянная многими водами и ветрами, представала в театре во всей своей значительности, во всей силе мысли, страстей, борьбы и надолго завладевала сознанием.
(6)Тогда праздничность сменялась порой мучительными, но плодотворными думами о судьбах героев. (7)Они давно уже раскланялись со сцены, сняли костюмы, смыли грим, но продолжали жить и заставляли думать о себе. (8)И чем дольше, тем сильнее.
(9)Есть пьесы, после которых не уходят из сердца сострадание к героям, ненависть, любовь, радость. (10)Вплотную подходишь к любой человеческой жизни, к любому времени, к любой коллизии, вживаясь в удивительный мир разнообразных человеческих судеб.
(11)Мы часто говорим: «Театр – волшебное зрелище», – или что-либо иное в этом роде, но не задумываемся над содержанием слова «волшебный». (12)«Волшебный» – это вовсе не сказочный. (13)Это – превращение в зримые, ощутимые, совершенно конкретные вещи прекрасного вымысла, наполнение вымысла подлинной жизнью, обогащение жизни вымыслом, воображением, силой образов.
(14)Так думал я как зритель. (15)Но после первой же репетиции, на которой мне пришлось быть, я понял, что не только готовый спектакль обладает этими волшебными свойствами, но обладает ими и вся работа театра над пьесами.
(16)Вообразите себе богатую картинную галерею, где собраны полотна всех эпох и жанров. (17)И вот на глазах у вас происходит необыкновенное зрелище: картины оживают, галерея наполняется пёстрой толпой, вышедшей из рам, блеском одежд, солнцем, спорами, смехом, шумом садов, раскатами отдалённой грозы, – всем тем, что до сих пор существовало только как соотношение мазков на полотне. (18)То же самое, по существу, происходит и в театре, – и на репетициях и на спектаклях.
(19)Всё выше сказанное имеет отношение не только к театру вообще, но прежде всего к Малому театру. (20)Потому что по силе своих выразительных средств, актёрского мастерства и перевоплощения этот театр давно пользуется народным признанием.
(21)Малый театр для нас – олицетворение России. (22)Он стал неотъемлемой частью народной жизни. (23)Невозможно представить себе Россию и Москву без Малого театра, как невозможно представить нашу страну без Волги.
(24)Осенью 1948 года Малый театр предложил мне написать для него пьесу о Пушкине. (25)Мне, как и каждому, кто прикасается к блистательному имени Пушкина, было просто страшно работать над этой темой. (26)Страшно и вместе с тем заманчиво. (27)У каждого есть мера своих сил, свой «потолок», и все мы сознаём, что эта мера сил слишком мала, чтобы воскресить хотя бы в какой-то доле жизнь и характер гения.
(28)Во время работы над пьесой театр помог мне не скрупулёзной проверкой авторского текста, не тем, что смотрел автору через плечо во время писания пьесы, а помог глубокой заинтересованностью в содержании пьесы и страстным желанием показать современному зрителю пленительный облик великого Пушкина
(29)И если спектакль Малого театра хотя бы на сотую долю усилит у зрителя любовь к поэту, к мудрости и мощи его стихов, то это будет наилучшим выражением любви Малого театра и к своей стране, и к её культуре.
(По К. Г. Паустовскому*)
*Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) – русский писатель, мастер лирико-романтической прозы, автор произведений о природе, исторических повестей, художественных мемуаров.
Какое из перечисленных утверждений является верным - (1)Я сидел в ванне с горячей водой, а брат беспокойно вертелся по маленькой комнате, хватая в руки мыло, простыню, близко поднося их к близоруким глазам и снова кладя обратно. (2)Потом стал лицом к стене и горячо продолжал:
– (3)Сам посуди. (4)Нас учили добру, уму, логике – давали сознание. (5)Главное – сознание. (6)Можно стать безжалостным, но как возможно, познавши истину, отбросить её? (7)С детства меня учили не мучить животных, быть жалостливым. (8)Тому же учили меня книги, какие я прочёл, и мне мучительно жаль тех, кто страдает на вашей проклятой войне. (9)Но вот проходит время, и я начинаю привыкать ко всем страданиям, я чувствую, что и в обыденной жизни я менее чувствителен, менее отзывчив и отвечаю только на самые сильные возбуждения. (10)Но к самому факту войны я не могу привыкнуть, мой ум отказывается понять и объяснить то, что в основе своей безумно. (11)Миллионы людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны – что же это такое, ведь это сумасшествие?
(12)Брат обернулся и вопросительно уставился на меня своими близорукими глазами.
– (13)Я скажу тебе правду. – (14)Брат доверчиво положил холодную руку на моё плечо. – (15)Я не могу понять, что это такое происходит. (16)Я не могу понять, и это ужасно. (17)Если бы кто-нибудь мог объяснить мне, но никто не может. (18)Ты был на войне, ты видел – объясни мне.
– (19)Какой ты, брат, чудак! (20)Пусти-ка ещё горячей водицы.
(21)Мне так хорошо было сидеть в ванне, как прежде, и слушать знакомый голос, не вдумываясь в слова, и видеть всё знакомое, простое, обыкновенное: медный, слегка позеленевший кран, стены со знакомым рисунком, принадлежности к фотографии, в порядке разложенные на полках. (22)Я снова буду заниматься фотографией, снимать простые и тихие виды и сына: как он ходит, как он смеётся и шалит. (23)И снова буду писать – об умных книгах, о новых успехах человеческой мысли, о красоте и мире. (24)А то, что он сказал, было участью всех тех, кто в безумии своём становится близок безумию войны. (25)Я как будто забыл в этот момент, плескаясь в горячей воде, всё то, что я видел там.
– (26)Мне надо вылезать из ванны, – легкомысленно сказал я, и брат улыбнулся мне, как ребёнку, как младшему, хотя я был на три года старше его, и задумался – как взрослый, как старик, у которого большие и тяжёлые мысли.
(27)Брат позвал слугу, и вдвоём они вынули меня и одели. (28)Потом я пил душистый чай из моего стакана и думал, что жить можно и без ног, а потом меня отвезли в кабинет к моему столу, и я приготовился работать.
(29)Моя радость была так велика, наслаждение так глубоко, что я не решался начать чтение и только перебирал книги, нежно лаская их рукою.
(30)Как много во всём этом ума и чувства красоты!
(По Л. Андрееву*)
*Андреев Леонид Николаевич (1871–1919) – прозаик, драматург, публицист, представитель Серебряного века русской литературы.
Какое из перечисленных утверждений является ошибочным - (1)Колдовство пришвинской прозы объясняется его обширными познаниями. (2)В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии. (3)Поэтам давно надо было бы это понять.
(4)Насколько более величественной стала бы любимая поэтами тема звёздного неба, если бы они хорошо знали астрономию. (5)Одно дело – ночь с безымённым и потому недостаточно выразительным небом и совсем другое дело – та же ночь, когда поэт знает законы движения звёздной сферы и когда в воде озёр отражается не какое-то созвездие вообще, а блистательный Орион.
(6)Примеров того, как самое незначительное знание открывает для нас новые области красоты, можно привести много, и у каждого в этом отношении свой опыт.
(7)Но сейчас я хочу рассказать об одном случае, когда одна строчка Пришвина объяснила мне явление, которое до тех пор казалось мне случайным. (8)И не только объяснила, но и наполнила его, я бы сказал, закономерной прелестью.
(9)Я давно заметил в заливных лугах на Оке, что цветы местами как бы собраны в отдельные пышные куртины, а местами среди обычных трав вдруг тянется извилистая лента сплошных одинаковых цветов. (10)Я годами наблюдал эти высокие и душистые ленты цветов, восхищался ими, но не знал, чем объяснить это явление. (11)Да я, признаться, и не ломал голову над этим.
(12)И вот у Пришвина во «Временах года» я наконец нашёл это объяснение всего в одной строке: «Там, где мчались весенние потоки, теперь везде потоки цветов». (13)Я прочёл это и сразу понял, что полосы цветов вырастали именно там, где весной проносилась полая вода, оставляя после себя плодородный ил. (14)Это была как бы цветочная карта весенних потоков.
(15)Невдалеке от Москвы протекает река Дубна, которая обжита человеком в течение тысячелетий, хорошо известна, нанесена на карты. (16)Она спокойно течёт среди подмосковных рощ, заросших хмелем, синеющих взгорий и полей, мимо старинных городов и сёл – Дмитрова, Вербилок, Талдома. (17)Тысячи людей перебывали на этой реке. (18)Были среди этих людей писатели, художники и поэты. (19)И никто не заметил в Дубне ничего особенного, достойного описания. (20)Никто не прошёл по её берегам, как по неоткрытой стране.
(21)Сделал это Пришвин. (22)И скромная Дубна засверкала под его пером среди туманов и тлеющих закатов, как географическая находка, как открытие, как одна из интереснейших рек страны – со своей особой жизнью, растительностью, единственным, свойственным только ей ландшафтом, бытом приречных жителей и историей.
(23)У нас были и есть учёные-поэты, такие, как Тимирязев, Ключевский, Кайгородов, Ферсман, Обручев, Мензбир, Арсеньев, как умерший в молодых годах ботаник Кожевников, написавший строго научную и увлекательную книгу о весне и осени в жизни растений.
(24)И у нас были и есть писатели, сумевшие ввести науку в свои повести и романы как необходимейшее качество прозы, – Мельников-Печерский, Аксаков, Горький, Пинегин и другие.
(25)Но Пришвин занимает среди этих писателей особое место. (26)Его обширные познания в области этнографии, фенологии, ботаники, зоологии, агрономии, метеорологии, истории, фольклора, орнитологии, географии, краеведения и других наук органически входят в его писательскую жизнь. (27)Они не лежат мёртвым грузом. (28)Они живут в нём, непрерывно обогащаясь его опытом, его наблюдательностью, его счастливым свойством видеть научные явления в самом их поэтическом выражении, на малых и больших, но одинаково неожиданных примерах.
(По К.Г. Паустовскому)
Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложениях 1–5 - (1)Больно становится, когда приходится слышать: язык – это самый лёгкий предмет школьного обучения. (2)Вот, мол, математика, физика, химия – предметы весьма важные, первостепенные, а язык – это что-то общеизвестное, за преподавание этого предмета может взяться каждый.
(3)Какая это большая ошибка, как много вреда она может принести! (4)Преподавание языка – очень трудное, сложное и ответственное дело. (5)И если мы хотим, чтобы школа справлялась с задачами, которые ныне возлагаются на неё, преподавателями этого предмета должны быть люди самые способные, самые талантливые. (6)Потому что процесс овладения языком – это не только и не просто передача знаний, умений, навыков. (7)Это прежде всего воспитание. (8)Воспитание души, воспитание разума, формирование строя мысли, кропотливая резьба и лепка тончайших черт духовного облика человека.
(9)В практике воспитания каждый мыслящий педагог особенно дорожит той огромной духовной ценностью своих воспитанников, имя которой – эмоциональная чуткость. (10)Формирование чуткого отношения к слову матери, отца, педагога – это, несомненно, одна из особо важных педагогических проблем. (11)Когда возникает вопрос: чем же больше всего воспитывают уроки русского языка? – я каждый раз всё глубже убеждаюсь в том, что их воспитательная сила заключается прежде всего в формировании чуткости к слову, мысли, чувству. (12)Эмоциональная толстокожесть, душевные чёрствость и равнодушие одним из своих корней имеют речевое бескультурье. (13)Речь, слово – это тонкий резец в руках воспитателя-мастера.
(14)Когда я слышу жалкую, искажённую речь, мне кажется, что в хорошем концертном зале играют на расстроенной скрипке или пытаются вырезать из дерева фигурку красавицы выщербленным, ржавым топором. (15)Скудная, убогая речь отупляет, оглупляет человека, делает его мышление примитивным.
(16)Любовь к Родине невозможна без любви к родному слову. (17)Только тот может постигнуть своим сердцем и разумом красоту, величие и могущество нашей многонациональной Родины, кто дорожит родным словом.
(По В. А. Сухомлинскому*)
*Василий Александрович Сухомлинский (1918–1970) – педагог, учитель украинского и русского языков и литературы, член-корреспондент АПН СССР, Герой Социалистического труда; написал многочисленные труды по теории и методике воспитания детей, выразил стремление к гуманизации школьного образования в СССР, отстаивал право на педагогическое творчество.
Какое из перечисленных утверждений является ошибочным